Время. Оно такое время! Вообще с момента приезда обратно, Эмиль, безусловно, уже успел встретиться с Фумико. Со своей Кукловодом. А сегодня... сегодня то ли от того, что он принял чуть больше таблеток, чем обычно. То ли еще отчего-то. То ли просто потому, что Эмиль начинает взрослеть, он понял одну простую вещь.
Сегодня, сидя в их с Фуми комнате и глядя на то, как девушка прихорашивается около зеркала, мальчишка думал. Просто думал. По сути, почти ни о чем. Просто какие-то абстрактные мысли. которые вряд ли могли заинтересовать девушку-телепата. Они скорее были больше похожи на обрывки мелодий, какие-то непонятные образы. Хаотичность. И вся эта хаотичность разноцветными лоскутками складывалось в очередное аляповатое, по мнению Реми, платье Като. Он не мог понять всей этой любви к бантикам, рюшечкам, розовому и прочим непонятным ее девичьим прибамбасам.
Сам-то, вечно неряшливый, лохматый, точно бродячий пес. В какой-то непонятной майке, в штанах цвета хаки, в старых кедах, с растянутым вазяным свитером вокруг пояса. Весь такой вот исключительно роковый, или даже панк-роковый. Или даже непонятно какой. Больше похожий на бродячего бездомного мальчишку, чем на лицеиста хорошего, престижного заведения.
Только вот он никогда об этом не думал. Ему потом придется думать об этом. Потом... а сейчас.
Сейчас он смотрел на Кукловода и думал, какая она все-таки красивая. И, наверное, нет другого такого же красивого Кукловода. А, может, это сработала мысль того, что это именно его Кукловод.
А потом он подумал, как бы среагировал, если бы внезапно здесь оказалась еще одна марионетка. Приревновал? Или что? Забил бы и бросил все? А, к чертям! Зачем думать об этом.
Нацелившись и старательно сконцентрировавшись. Уповая на близкое присутствие Фуми, Эмиль зажмурился и... телепортировался за ее спину, в мгновение отразившись в зеркале, в которое та смотрела.
- Мы подумали и я решил, что я просто обязан тебе это сказать! - объявил он, и тут же, не дожидаясь, когда Фуми среагирует, ухватил ее за руку и потащил из комнаты. Вот так. Как была. Он-то на все всегда готовый...
Протащил девушку в полной тишине от корпуса их до основного, увел до танцевального зала. И только когда зеркала помещения отразили их несколько раз он остановился, развернулся к ничего не понимающей девушке и произнес:
- Моя прекрасная леди, я пока еще не убил для Вас дракона, - в этот момент он очень красиво, по его мнению, а на деле достаточно нелепо опустился на одно колено, - но я очень надеюсь, что Вы все-таки подарите мне танец!

Да. В этой паре было сложно сказать, кто же все-таки Кукловод, а кто Маринетка. Если бы не расположение меток, определяющее это, тогда бы они обязательно поменялись бы местами. Эмиль оказался гораздо более решительным, нежели Фумико. И Реми это даже наоборот устраивало. Он не мог себе представить даже, что им кто-то будет управлять. И он будет обязан кому-то там подчиняться. А в данном случае несколько нерешительная девушка ему как раз подходила. Кто сказал, что Кукловод обязательно должен иметь власть над Марионеткой? Пример мсье Даи давал Фабрису все надежды на то, что это совершенно не обязательно. И что можно решить все самому.
Стоя перед девушкой на одном колене, Эмиль задумался, поглядел в ту же сторону, куда смотрела Като. Ага, диски с музыкой, ну... сейчас развернемся!
Правда, факт, что телепортация у него пока еще слабая... крайне невыгоден. Но ладно. Если не тренироваться - ничего не разовьется. В связи с этим мальчик предпринял вторую вылазку в телепорт. Правда, все, что у него вышло - это подняться, не затрачивая физических сил. Голова закружилась, перед глазами немного потемнело. Ну, да. Логично. После одного очень удачного использования способности сделать вторую попытку, и чтобы она еще вышла такой же удачной - надо иметь больший уровень. А Реми пока слабенький в этом плане.
Ну, значит, сам подойдет.
- Как что? - с улыбкой ответил он девушке, подходя к музыкальному центру и уже перебирая диски, - то, что некий секретарь директора помешал нам с тобой дотанцевать тогда на балу! Вальс!
Объявил это, поднимая над головой диск. Мало того, что это был не самый обычный вальс, так еще и песня. Так еще и русская. В свое время Реми был познакомлен с творчеством удивительного человека, Александра Розенбаума. И его вальсы мальчишке очень нравились. Именно его он и поставил. Кажется, это был "Вальс-Бостон". И мальчик даже знал слова этой песни.. и мог перевести на французский. Даже переводил когда-то.
- Позвольте пригласить Вас на танец, - он официально поклонился девушке, протягивая ей руку ладонью вверх. Лукавый взгляд желтых глаз ждал, когда девушку можно подут подхватить за талию и закружить в первых па.

Реми паясничал беспрестанно. И если девушка считала, что выглядит немного не для вальса, могла бы посмотреть на мальчишку. Кеды, старые штаны, майка, абсолютно голые сильные руки. Относительно рук.. это да. По-юношески худые, но все-таки сильные руки музыканта-гитариста. Грубые кончики пальцев и довольно мягкие ладони, потому что им не приходится зажимать лады.
- Ты же не понимаешь русского? - спросил Эмиль, подхватывая девушку за талию другой, свободной рукой и начиная вести.
Он понимал, что девушка вряд ли так же умеет вальсировать как он сам. Так что вводить ее в танец стоило более степенно, нежели более подготовленного человека. Он вспоминал бал, и сопоставлял все факты прошлого опыта, чтобы не позволить своему Кукловоду оплошать. Наверняка ей не понравится, если она внезапно наступит ему на ногу маленьким, но все-таки каблуком.
Фабрис слабо представлял себе эмоции постороннего человека. Но более или менее ему уже удавалось определять какие-то мысли своего Кукловода. Теоретически, Марионетка должна чувствовать своего... хм... хозяина. А если так, то...
Реми не чувствовал. Вот от слова совсем. И его это не то, чтобы раздражало. Но не нравилось. Ему казалось, что должно быть как-то по-другому. А тут... хах!
- Я переведу, - произнес с улыбкой мальчик. И когда певец в записи начал свое легкое повествование, Эмиль запел.

На ковре из желтых листьев в платьице простом
Из подаренного ветром крепдешина
Танцевала в подворотне осень вальс бостон
Отлетал теплый день и хрипло пел саксофон

И со всей округи люди приходили к нам
И со всех окрестных крыш слетались птицы
Танцовщице золотой захлопав крыльями
Как давно, как давно звучала музыка там

Голос у Эмиля был сильный, красивый. Он любил петь. А своей Кукольнице он пел впервые. А уж во время танца тем более. И при всем при этом он улыбался. Ему не особенно хотелось сейчас думать, что она Кукловод и все такое. Девушка и девушка. И пусть. С девушками принято заигрывать. И сейчас он был совсем не против. И ему почему-то очень хотелось увидеть в ее глазах восторг и восхищение. Им, естественно. Это... нормальное эгоистичное желание. И в то же время он ведь делал это именно для нее, а не для какой-то там абстрактной девушки. Да. Ему было очень важно одобрение Като. Зачем? Кто ж его знает...