После всей сумятицы хотелось отдохнуть, развеяться, привести мысли в порядок. Вздохнуть, задержать дыхание и медленно выдохнуть, закрыв глаза.
Марис согласился прогуляться, чем обрадовал девушку. Араши пропустил Викторию на выходе и взял за руку:
- Пойдем туда, - юный Принц указал туда, где находилось затерянное озеро.
Виктория с улыбкой кивнула:
- С удовольствием! Я давно хотела там погулять, да все случая не было.
Об этом месте ей рассказывал Окер. Там он впервые встретил своего второго Кукловода - миледи Сириус Де Вито. Кажется, он не понял сам, как очутился у гладкой поверхности озера. Впрочем, ничего удивительного - озеро-то не было отмечено на картах.
Молодые люди подошли ближе к водной глади. Лучи солнца, падая в воду, словно превращались в сияющие звезды, мерцающие в темноте прохлады. Девушка прикрыла глаза рукой и посмотрела на небо. Виктория не очень любила свет, солнце всегда слепило ее, а потому взгляд был обычно направлен вниз, на дорогу. Почему ей сейчас захотелось посмотреть на столь яркую звезду, оставалось загадкой. Глаза буквально через пару секунд заболели, Кукловод убрала руку и слегка наклонила голову так, чтобы ее не слепило.
Виктория подняла взгляд на Мариса и чуть сжала его руку, совсем несильно:
- Марис, ты сам не свой. Я понимаю - ты скучаешь. И стараешься отвлечься. Но... - Кукловод обернулась на озеро. - Можно ведь не стараться отвлечься, а наслаждаться предвкушением. Представлять как все произойдет. А отвлекаться лучше от чего-то неприятного. Ожидание - не такая уж страшная вещь, из него можно сделать предмет наслаждения.
Минами улыбнулась. Она знала, о чем говорит по собственному опыту. Ожидание как томление начинает сводить с ума от осознания того, что может произойти еще совсем не скоро; а ожидание как предвкушение заставляет сердце биться чаще, громче. Только так можно почувствовать жизнь момента, каждого момента, и воодушевление при наконец случившейся встрече. Крепкие объятия будут казаться еще крепче, а поцелуй, самый сладкий и долгожданный, будет самым искренним.

- Нет, прелестная, ты не понимаешь всех причин. Причина того, что я это все наговорил, совсем не в этом, к тому же, откуда ты можешь знать по кому я скучаю и насколько сильно мое чувство?
Марис сел на траву, и девушка опустилась рядом с ним.
Виктория улыбнулась:
- Не могу, ты прав. И я не могу знать всех причин. Откуда? Я лишь пытаюсь рассуждать. Строить теории, делать выводы. Пускай она неверные, - Кукловод кивнула, легко соглашаясь с Марисом. - Но это лучше, чем молча наблюдать за тем, как кто-то пытается убежать от чего-то. Это трудно объяснить. Будто все заложено во мне с рождения. Мне ни к чему подробности - это личное дело каждого.
Виктория усмехнулась:
- Знаешь, лучший психолог не тот, который дает советы, а тот, который ведет беседы, в которых клиент сам находит ответ, - Виктория посмотрела на Мариса. - Прости за возможную грубую лексику. Но иначе сказать не вышло бы.
- Ожидание – предмет наслаждения лишь для тех, кто по-настоящему не любил. Это мое мнение, не обижайся, оно останется неизменным.
Кукловод помотала головой:
- Марис, меня очень сложно обидеть. А обижаться на чье-то мнение - глупо. Но иногда ожидание - единственное, что остается да поры, да времени, - Виктория вздохнула и вновь перевела взгляд на небо, такое пронзительно-голубое. Только не думать, только не вспоминать. Сейчас.
Здесь красиво, правда? - Араши сменил тему.
Девушка легла на траву, и заслонила рукой солнце.
- Очень. Это одно из самых красивых мест, где мне посчастливилось побывать. Такое спокойное, умиротворенное, - Кукловод улыбнулась. Раньше ей и в голову бы не пришло улечься на траву, но здесь, казалось, все по-иному. Каждый странный поступок будет нормой, даже тем, что нужно делать. Это удивляло, но удивляло приятно. Будто наконец попробовал то, чего всегда боялся, а это оказалось приятным и безвредным. - Интересно, что делает это место таким замечательным? Наверное, сами люди, которые живут здесь.
И вновь рассуждения вслух и на приятную тему. Цепочки логических построение порой даже в простых ситуациях помогают найти то, что так долго искал. В такие моменты можно найти себя, понять кого-то или что-то. Даже не это самое главное. Это доставляет удовольствие, потому что делается в "свободном полете".

- Ну, убежать от себя не выйдет, так же как убежать сильных мира сего, - усмехнулся Марис.
Девушка задумчиво протянула:
- Сильных мира сего. А зачем от них убегать? - пристальный взгляд на Мариса.
А ты в предвкушение чуда, светишься вся.
Виктория вопросительно выгнула бровь:
- Ты сам произнес слово "предвкушение", - девушка улыбнулась. - Я ждала этого чуда с самого детства. Но что я тогда могла понять? Это чудо было слишком далеким, чтобы осознать его до конца.
Кукловод тряхнула волосами. Собирались отвлечься, да как-то не слишком удачно выходит.
- Впервые я тут очутился в начале прошлого лета, и все такие же ощущения. Это место как защищает, так и пагубно действует, ведь многие приходят делиться сюда своими проблемами, некоторые весьма ярко.
Виктория осмотрела место:
- Как пессимистично звучит, Марис, - рассеянно произнесла девушка. - Но ведь не все бывает так гладко, как хотелось бы. А людям нужно как-то избавляться от эмоций. Особенно, если они никому не доверяют и не хотят ни с кем делиться.
- Хорошая фраза, и правда не нужно обижаться на мнения, нужно их признавать и принимать, либо нет.
Кукловод все еще рассеянно кивнула.
- Это место уникальным делает природа, а не люди… люди как раз его даже портят, отпуская свои эмоции. Хотя я это предполагаю, способности к эмпатии я не имею, хотя… подобное чувствовал.
Виктория улыбнулась:
- Я имела в виду весь город, не только это место. Но я не могу думать негативно об этом месте. Как о Лионе, так и об этом озере. Все же, несмотря на весь негатив, оно остается прекрасным.
- Хочешь узнать, что чувствую я? - Араши словно оживился. Он с интересом посмотрел на девушку.
Виктория слегка удивилась, но медленно кивнула:
- Пожалуй. Ты так странно говоришь об озере, что мне стало интересно.
Мимо пролетела большая бабочка, задевая большими, точно бархатными, крыльями травинки, и села на цветок. Кукловод улыбнулась.

- Ну не от всех них хочется убегать. Кстати, из всех вас в классе, скорее я был похож на марионетку, так уж повелось с детства.
Виктория с любопытством посмотрела на Мариса:
- Ты? Разве ты похож на Марионетку? Уверенный, организованный, бойкий, - девушка улыбнулась. - Хотя бывают и Марионетки - ну вылитые Кукловоды.
Виктория усмехнулась. Они это обсуждали с мисс Роз, в первый же вечер ее возвращения. Все же психика - удивительная вещь.
- Девушкам действительно на столько хочется замуж, чтоб быть чьей-то? - Марис был удивлен.
Кукловод задумчиво начала:
- Не всем. Многие не хотят уз брака. Но я была так воспитана. С самого раннего детства я жила с мыслью о том, что буду принадлежать Окер. Прямо как Марионетка Кукловоду, - Виктория усмехнулась. - Мне всегда нравилась эта мысль. В ней есть что-то томительно-упоительное.
- Они не доверяют людям, потому что люди до этого их обижали, так было и будет, но… Не верить нельзя. Вера – основа жизни.
Кукловод кивнула. За последние полгода она это хорошо усвоила. Доверие легко разбить. И совсем не легко его добиться.
Марис сел ближе.
- Знаешь, есть еще один способ, кроме самой эмпатии, и он связан не с озером… а с марионетками и кукловодами. Кукловоды могут чувствовать кукловодов, а марионетки, марионеток, если коснуться, - Араши коснулся метки Виктории. - Коснись шеи, так можно почувствовать.
Виктория знала об этом способе, но как-то запамятовала о нем. Она уже почти коснулась метки "Ветер", когда Марис неожиданно поцеловал девушку в губы. Это было так внезапно, что Виктория растерялась. Она распахнула глаза в удивлении и даже не смогла больше ничего сделать, только все же коснулась метки Мариса.

- Это все внешнее, а так лишь кукла которая могла идти по карнизу крыши на голос, - Марис отстранился и вздохнул.
Девушка, все еще немного удивленная, спросила о первом, что зацепило ее сознание:
- А карниз высоко над землей? - почему именно такая постановка вопроса? Наверное, когда говоришь метафорами, то и вопрос легче задавать именно метафорой.
Тем не менее, Араши решил исполнить задуманное.
Кукловод сначала почувствовала нечто странное. Будто холодное и тревожащее, но быстро ускользающее. А после девушка ощутила теплоту и нежный трепет. Виктория закрыла глаза и постаралась углубиться в это ощущение. Оно словно ласкало, нежило и окутывало теплом.
- Ты ведь должна почувствовать, - чуть взволнованный голос Ветра.
Девушка улыбнулась, все еще не открывая глаз:
- Да, я чувствую. Это так красиво. Настоящая Мечта, которая для многих совсем не достижима.
Это было правдой. Девушка сама по себе была романтиком, сочетающим в себе и реалистический взгляд на жизнь. Хотя порой хотелось выбежать в поле, и бежать, бежать, бежать пока дыхания хватит. А после упасть без сил, закрыть глаза, и ни о чем не думать. Дикое по своей сущности желание для городского человека.
Люди погрязли в склоках, житейских проблемах и неурядицах. А тем временем, вокруг происходит столько волшебных и удивительных вещей. Но и это половина беды. Люди разучились мечтать. Нет, не так. "Мечтать" с большой буквы. А если и Мечтают, то не верят в то, что Мечты могут осуществиться. Люди словно вымирают духом. И это, пожалуй, пугает, когда начинаешь задумываться.
Кукловод с задумчивой улыбкой посмотрела на Араши.
- Нет человека счастливее, который знает, в чем его Мечта. Потому что Мечта - это Жизнь.
Это не цель. Это не задача. Это самое существо человека.

- Этот карниз далеко от сюда.
- Но ведь обладатель голоса уже близко. Нужно протянуть руку, - шепотом, почти заговорчески.
- Да, красиво, неповторимо, незабываемо. Это любовь совершенства.
Девушка улыбнулась:
- Немного жаль, что в жизни не все так красиво. Хотя не все достойны красоты, потому жаль совсем немного.
- Некоторым нужна только та бабочка, которую они выбрали. Со сломанными крыльями – значит вылечат. Со сломанными чувствами – отогреют. С почти остановившимся сердцем – заставят стучать, - Марис поцеловал плечо девушки и уткнулся в него лбом.
Виктория улыбнулась и погладила Араши по мягким волсам:
- Зато это будет только их бабочка. Самая любимая и единственная. Которую любят всем сердцем и никому больше не отдадут.
Ты хорошая, многие здесь такие. Я все никак не привыкну. Иной мир, совсем иной мир я знал.
Виктория задумчиво и немного грустно произнесла:
- Да, я тоже знала мир, которые совсем не похож на этот. Лживо, мертво и застывше. Это страшно. Но те, кто там живут, не догадываются о том, что давно мертвы. Не могут это знать. Но нам посчастливилось попасть сюда. Как думаешь, нам удастся изменьть тот, покинутый мир? Хотя бы немного? - вопрос был скорее риторическим, чем подразумевающим конкретный ответ.
- Знаешь, давай убежим… мне так хочется подарить тебе цветы. Просто чтоб были. Чтоб радовали тебя.
Кукловод взглянула в даль:
- Давай. Давай убежим. Цветы всегда красивы: яркие, нежные, волнующие.
Цветы. В самом слове есть что-то яркое. Что-то непостежимо притягательное, сладкое, но не приторное. В саду у родителей в Японии было много цветов. В поместье у деда в Англии были роскошные клумбы. Так получилось, что девчушка выросла среди цветов. Точно в сказочной стране.
- А о метках, просто знай.. если захочешь почувствовать какого-нибудь кукловода… это иногда может помочь.
Виктория улыбнулась и кивнула. Действительно, когда не можешь выразить что-либо словами, достаточно коснуться метки другого Кукловода. Жаль, что такое не действует с Марионетками. Иногода это могло бы помочь понять, что кто делает так или не так. Но так получилось, что Кукловод, касаясь метки Марионетки будто устанавливает связь, даже того не желая. От этого никуда не деться. Это всегда будет. Всегда останется неизменным, какими бы не были намерения обеих сторон.

- Да, только прикосновение, к теплой руке. Лишь шаг, только шаг, немного осталось.
Виктория мечтательно прикрыла глаза и улыбнулась:
- Тогда никакая высота не страшна. Ты никогда не упадешь.
- Не у всех в жизни все так красиво.
Девушка открыла глаза:
- Конечно не у всех. У всех не может быть красиво настолько. Это было бы неправильно.
- Не знаю, может быть удастся, а быть может, нет. Знаешь, как говорят мертвых – не оживить. Хотя иногда очень хочется.
Виктория качнула головой:
- Как же ты прав, Марис. Но от этого становится грустно.
- Давай, тогда вперед навстречу приключениям, навстречу счастью и навстречу цветам, - Марис поднялся и подал руку девушке. Виктория улыбнулась, и приняла предложенную руку.
- Я люблю все цветы. И волнующие цветы вишни, и целомудренные ромашки, и самовлюбленные нарциссы, и пушистые хризантемы. А розы восхитительны! Страстные, гордые, нежные, такие разные! - девушка с упоением представляла многообразие цветов. - Да, мы так и сделаем! Белые выкрасим в цвет жизни! И будет сказка, совсем живая, совсем настоящая! А потом обязательно увидим кролика с часиками.
Виктория засмеялась. Кто бы послушал, так с ума сошел бы. Взрослые люди, а мечтают о кроликах, цветах и сказках. Ну и что? Разве в этом есть что-то предрассудительное? Пока умеешь отвлекаться, ты жив. Потому что ощущаешь жизнь. Зачем качать головой, осуждая такое занятие? Почему не попробовать вот так, словно нырнуть с головой, в глубину фантазии? "Глупости какие! Лучше делами займитесь!" Да, везде ответ один. И хотя бы от этого и хочется вот так убежать подальше, найти эти самые белые розы, обнаружить норку, представить, что там живет кролик, и будто бы знать, что ты туда сможешь попасть, когда захочешь.
Когда мама и папа провожали девушку, они сказали, что Лицей - место особое. Совершенно особое. И сейчас Кукловод поняла, что они имели в виду: здесь было возможно все на свете.
- И кролик будет удивлен больше, чем мы, - девушка прошептала и улыбнулась.

- Да, мне не суждено упасть, главное в это верить.
- Не только верить, но и знать, - когда убеждаешь себя, что перед тобой факт, все становится проще простого. Ведь факт - самая упрямая в мире вещь. Девушке всегда нравился Булгаков. Русский писатель прекрасно творил про жизнь.
- Так хочется, чтоб любимые о нас никогда не забывали, они и не забывают, потому что мы дороги им, - Марис улыбнулся и повел девушку к главной аллее.
- А мы никогда не забываем их. Все так красиво и просто, - конечно, все просто. Помнишь ты, и помнят они. И не забываешь даже тогда, когда больно. Улыбаешься всем, кто с тобой, в то время, как не можешь совладать с растерзанными воспоминаниями. И где-то в области сердца тяжело, невозможно вздохнуть, хотя знаешь, что должен. Ты закрываешь глаза и ловишь пульс боли, прислушиваешься к нему и вновь вспоминаешь. И это состояние тоже красиво. Жизнь вообще красива для тех, кто знает, что живет. Кто может это осознать.
- Второй год подряд, лето начинается с поиска забвения, только в этот раз это скорее отвлечение от ожидания, - наверное, мысли вслух. На них редко нужно отвечать. Скорее это как информация к размышлению, невольная, почти ускользающая из сознания слушателя. Но все же.
- Ну так что, на каких цветах остановим выбор, или все же пока не увидишь, не определишься?
Виктория закрыл глаза на мгновение и ответила:
- Наверное, я хочу увидеть цветы. А потом, мне какие-нибудь приглянутся. Торопить события не за чем, верно? Можно помечтать. Все же день такой прекрасный, хоть мы и ищем, чем себя отвлечь. А цветы тоже по-своему капризны: не всякому придутся по душе.
Наука объяснила красоту цветов: они привлекают пчелок, бабочек, чтобы те разносили их пыльцу и семена. Но когда начинаешь мыслить таким образом, все теряет свою первобытную - да, именно так - привлекательность. Ведь человека тоже можно сравнить с цветком. Неужели, проводя такие аналогии, стоит утверждать, что и люди красивы лишь с целью продолжения рода? Научно - это так. Но... звучит цинично и ужасающе. У людей ведь есть психика - снова научное слово - или душа, - так лучше звучит - которая хочет прекрасного, чтобы было приятно взору. Вот и сейчас, задумываясь о красоте цветов, девушка отвергла все научные обоснования и решила думать, что цветы прекрасны ради прекрасного. Это намного благороднее.

Отредактировано Victoria Minami (2011-02-04 19:53:41)

- Счастье во взаимном приручении. - улыбнулся Марис.
Девушка улыбнулась, словно на нее снизошло озарение:
- Как точно сказано. Ведь это действительно так и есть, - к чему еще слова? Объяснения, долгие такие, пространные, когда под конец уже и забыл, какая была тема разговора. Когда понимаешь, о чем идет речь, слова, как правило, и не нужны. Они только отвлекают.
Знаешь, сегодня я так много натворил, но вот снова день обещает быть веселым… хотя нет, не так. День обещает быть не грустным, - Марис крепче сжал руку девушки.
Они без проблем прошли пост охраны. Виктория улыбнулась: некоторое время она уже знала, что с Марисом можно свободно выходить в город. Но она не скажет Марису об этом, а он тоже промолчит. И это будет вроде как тайна. Только ответ знают оба. Но не скажут друг другу. Потому что так интереснее.
- Именно "натворил"? По мне, так ты не сделал ничего, что могло бы испортить день или сделать его невеселым, - Виктория беззаботно улыбнулась.
- А теперь туда, здесь неподалеку, буквально в паре кварталов, есть волшебный цветочный магазин, - юноша повел девушку по прекрасным улицам Лиона. Все же в этом городе было что-то уникальное. Что сразу же цепляло за душу и не отпускало. А ты не отпускаешь это ощущение. Так здорово, честно и легко.
- Ты права. Не всем могут подойти одни и те же цветы. Вот ты мне напоминаешь колокольчики, такие искренние и звонкие цветы, поднимающие настроение и не умеющие не обратить на себя внимание. Пускай мимолетное, но они запомнятся.
Виктория немного смущенно улыбнулась. Так получилось, что с цветами ее никто до этого не сравнивал. Хорошо это, плохо ли - не суть.
- А Принц похож на цветок пиона. Нежного, утонченного, способного заставить сердце трепетать, - девушка улыбнулась.
- Ну вот, та милая, сегодня не работает, жаль. Выбирай, смотри, - Марис и Виктория зашли в магазин.
Ах, сколько здесь было цветов! Розы, пионы, тюльпаны, маргаритки, гладиолусы, ромашки. От изобилия запахов даже голова чуть-чуть закружилась. Но совсем приятно и легко.
Виктория заметила дельфиниум. Один из ее любимых цветов.
- Наверное, свой выбор я остановлю на нем, - девушка подошла к насыщенно голубым цветам. - Люблю эти цветы, и название необычное.

- Так говорит совершенство этого мира.
Виктория улыбнулась:
- Тогда с этим тем более нельзя спорить.
- Ну, не натворил, но наговорил лишнего, никогда не могу с этим справится и остановить свое настроение.
Девушка посмотрела на Мариса:
- Зачем справляться с самим собой, если это никому не приносит вреда? Ты - это ты. А кому не нравится, закройте дверь с другой стороны, пожалуйста, - Виктория усмехнулась. - Вот если бы возникли действительно серьезные проблемы, то задуматься стоило. Но абы, да кабы... Все это лишь разговоры. И если слова неприятны, можно на них не обращать внимания. Это было проще простого, как мне кажется.
Девушка пожала плечами, действительно, мало ли кто что может наговорить. Обращать внимание на все-все слова и поступки - это так по-детски.
- Пиона? Ты первая кто сравнивает именно с ним.
Кукловод тихонько засмеялась:
- Пионы такие нежные, чуткие, но в тоже время и выделяющиеся из всех нежных цветов своей эффектностью, - девушка нашла пионы и утвердительно кивнула.
- Дельфиниум, пусть они тебя порадуют, - Марис сделал заказ на два букета: один из белых роз, а второй для Виктории. Девушка-консультант составляла букеты точными, но легкими движениями. Кукловод часто сама дома составляла букеты. Для мамы, для бабушки, вообще для семьи, чтобы цветы радовали глаз. А когда цветы начинали увядать, девушка засушивала бутоны, потому что любила цветы в любом виде - даже мертвом. Ведь они просто застывали во времени.
- Ну как? Нравится? - когда молодые люди вышли из магазина, Марис дал девушке букет. Дельфиниум был одним из любимых цветов Виктории. Она закрыла глаза и вдохнула аромат синих цветов. В поместье у дедушки дельфиниумам была "посвящена" огромная клумба. И каких там только цветов не было: насыщенно-красные, ярко-синие, даже были черные, но по цвету были кофейными, розовые, голубые. А когда приходила время собирать семечки, Виктория аккуратно, чтобы семена не рассыпались, отламывала коробочки с последними, которые образовывались на месте цветков.
Виктория улыбнулась:
- Конечно. Не только я сегодня исполняю желания, - Виктория умудрила подняться на цыпочки и поцеловать Мариса в щечку. - Спасибо тебе.

- Я это принимаю, как данное.
Виктория улыбнулась:
- Да, когда речь идет о совершенстве, по-иному никак нельзя. Это было бы непростительно.
- Наверное, потому что, меня так научили. Я не хочу рассказывать про свое воспитание, и что значит для меня спокойствие, - как бы то ни было, Марис улыбнулся.
Девушка кивнула:
- Конечно не рассказывай, раз не хочешь. Кто тебя заставлять точно не будет, так это я.
- О, это значит я эффектен?
Виктория тихонько засмеялась:
- Конечно. Нежность может быть почти незаметной, это сложно объяснить, на уровне чувств и эмоций, а может быть эффектной и яркой.
- Я говорил про мечты, а не про желания… кажется, - Марис вздохнул.
Девушка легко согласилась:
- Мечты? Да, пожалуй, что так. Но это не мешает тебе быть сказочным Принцем, правда?
- А теперь наверное вернемся в лицей, сегодня жаркий день, лучше вечером гулять, - Марис взял девушку за руку и они пошли в направлении Лицея.
- Какое время года ты любишь?
Виктория задумалась. Она родилась зимой, в детстве любила лето, а сейчас, пожалуй, даже и определиться не может.
- Даже не знаю, - честно призналась девушка. - Каждое время года прекрасно. Лето теплом, весна свежестью, зима скрипучим снегом, а осень золотыми листопадами. Пожалуй, я люблю май и октябрь. В мае много дождей, но тепло, а в октябре небо хмурится, но от листьев, опадающих с темных деревьев становится будто светло, и листва приятно шуршит под ногами.

Погода стояла теплая. Листья уже почти полностью опали, оголив тонкие ветви деревьев. Листва тихо шуршала под копытами лошадей.
Лошади фыркали, когда перед ними опускался очередной умерший лист.
Виктория и ее спутница решили прогуляться верхом на лошадях, благо погода была не дождливая и теплая.
- Люблю октябрь. Мягкий и тихий месяц. А скоро еще и День Всех Святых. Наверняка будет бал, - Виктория слегка натянула поводья, и вороная лошадь послушно остановилась. Она вскинула голову и прислушалась к отдаленному шуму. Девушка улыбнулась и похлопала коня по крутой шее, успокаивая. Конь всхрапнул и, немного погодя, успокоился.
- Мне тоже нравится октябрь. Но он пасмурный, а я люблю ясную погоду, - Катарина - так звали спутницу Виктории - оглядела аллею. - Да, лорд наверняка устроит бал. Но ты их не очень-то жалуешь.
Виктория спрыгнула с лошади и взяла коня под уздцы. Сейчас ей хотелось медленно пройтись самой.
- Да, все верно. На балах скучно. Ну что можно обсудить с этими напыщенными сыновьями лордов? - девушка презрительно фыркнула. - Я не встречала еще ни одного интересного собеседника. Они так кичатся титулами. И несут глупости с самым умным видом. Мне даже завидно немного.
Виктория рассмеялась и погладила коня по бархатистому храпу. Конь фыркнул и закрыл темно-фиолетовые глаза от удовольствия.
- Есть у них и такое, - легко согласилась Катарина.
Виктория фыркнула и поймала на лету листик. Ярко-желтый с тонкими красными прожилками, будто венами.
- Это невозможно не любить, - девушка закрыла глаза и вдохнула октябрьский воздух.

- Да, это время я не могу не любить, - повторила девушка и улыбнулась. - А какое твое любимое время?

Отредактировано Victoria Minami (2011-02-07 12:38:56)

- Да меня вообще сложно заставить, что-либо сделать, - улыбнулся Марис.
- Заставлять кого-то что-то делать - это вообще не выход, - Виктория улыбнулась. Все принуждение - не та форма поведения, при которой могут сложится хорошие отношения. Да и глупо это - принуждать человека что-то делать. Он либо ничего не сделает, либо сделает плохо. А это никому не нужно.
- Так от меня исходит эффектная и яркая нежность? Как удивительно, в первый раз слышу.
- Правда? - Виктория удивленно выгнула бровь. - Что же, теперь я рассказала. Это так необычно, нежность, но яркая.
Девушка улыбнулась, перед глазами вновь возник образ пионов.
- Не знаю. Весна – кто был в Японии, не может ее не любить.  Осень… она хоть печальна, но прекрасна…Зима… ну тут довольно личное, моя мама любила снег, и меня звала так, а лето, в него исполниться моя мечта, несомненно.
Весна в Японии. Да, она прекрасна. Цветение сакуры, запутавшиеся в ее лепестках, лучи солнца, и общее настроение. Виктория закрыла глаза. В Японии она встретила лишь март, в апреле она уже была в Лионе. Когда теперь она сможет вернуться на родину? Девушка подняла взгляд к небу, взглянула на солнце, прикрыв глаза рукой, чтобы светило не слепило. Но что делать в Японии? Да, общаться с родителями, гулять по саду... Но и только. Друзей там, дома, у нее не было. Окер? А поедет ли он? А в Лицее друзья, факультативы, ее любимые Марионетки, в конце концов. Кукловод ни за что их не бросит, разве что они сами изъявят такое желание.
Но девушка навестила бы и свою первую Марионетку. Они хорошо расстались, без обид. Кукловод провела с Марионеткой все время, пока Куколка приходила в себя после разрыва связи. Это было очень тяжело: рвать связь, видеть как твоя любимая Марионетка теряет почву под ногами, падет, как настоящая кукла. А Кукловоду самой не так уж и сладко: картинка перед глазами разбивается калейдоскопом, комната идет кругом, но Кукольник должна быть сильной для бывшей Марионетки.
Кукловод. Человек, в чьих цепких пальцах находятся нити Марионетки. Но натяжение есть в обеих сторон. Если нить порвется, упадет не только Марионетка. Должна упасть не одна Марионетка, если совсем точно.
- Зима, да? Я родилась зимой. Все хрустальное и хрупкое. Вернее, кажется хрупким, - девушка тряхнула головой. - Мы опять о грустном. Кажется, это талант.
Виктория усмехнулась.

- Выход, не выход… но иногда насилие бывает, - Марис чуть сжал руку Виктории. Девушка решила сделать вид, что не заметила этого - видимо, юноша вспомнил нечто не особо приятное, мягко выражаясь. А потому не за чем тревожить сознание, пытаясь выудить воспоминания, причиняющие боль.
- Не думай об этом, - как можно непринужденнее сказала девушка. - Чем больше начинаешь задумываться, тем ярче осознание того, что в мире много несправедливости и неправильного обращения с людьми. Не важно кем эти люди являются. Но сам факт уже ужасен. Тема-то сама по себе неприятна, а некоторый получают особое удовольствие, находя больное место у человека. Это гнусно и мерзко.
- Да, правда слышу впервые, может нужно было.
- Тогда я буду говорить как можно чаще о тебе, - Виктория улыбнулась, надеясь увести разговор от неприятной темы как можно дальше. - Знаешь, я не могу не восхищаться тобой. Во всех смыслах. ведь все, что ты делаешь, похоже на чудо. Таких людей я не встречала. Быть Принцем, но не кичиться этим, тепло относится к людям. Ведь это порой бывает сложно. А люди в отношении дозволенного хрупки. Я имею в виду, что быстро начинают пользоваться привилегиями, которых у них быть не может. Вернее, не должно быть. А ты сильный, очень сильный, Марис. В тебе всегда есть любовь и нежность. Это очень красиво.
Молодые люди уже прошли через ворота Лицея.
- Наверное, за сегодняшнее утро, я тебя замучил уже, своими прогулками и выступлениями.
Виктория усмехнулась:
- Тогда я торжественно причисляю себя к моральным садомазохистам!
- А день по настоящему летний. Я тоже родился зимою, в самом ее конце, когда сложно было поверить, что это зима. Но мама рассказывала, что пошел снег… она любила меня сравнивать с ним.
Девушка прикусила губу: можно ли спросить о маме? Нет, наверное не стоит. Марис ведь говорил, что это личное, что зима - это личное.
- Со снегом? У тебя очень красивые глаза, будто небо подарило тебе свои частицы, - Виктория взгялнула прямо в глаза Араши и улыбнулась.

- Да, не думать получается не всегда, но... - девушка сделала паузу. - Ведь можно научиться контролировать мысли. Уводить самого себя как можно дальше от того, что эти мысли навевает.
Что больнее: когда болит душа, или когда болит тело? Виктория не была особой "оригиналкой" в такого рода вопросах: больнее душе. Физическую боль можно заглушить болью сильнее, или принять обезболивающее, или снотворное, или вообще ампутировать конечность. Последнее, конечно, является одним из крайних методов, но тем не менее - как факт. Душевная боль. Сколько мыслей было ей посвящено, сколько песен спето, романов, стихотворений, поэм написано. Но человек - существо удивительное. У него все равно останутся силы, чтобы встать, превозмочь все, что мешает ему жить. И боль станет сначала отголоском, а потом и вовсе исчезнет за створками сознания, канув в бессознательное до тех пор, пока в душе не начнут как следует копаться.
Марис улыбнулся.
Минами тоже улыбнулась и посмотрела на небо, солнце было скрыто за кронами деревьев.
- Но это все правда. А вспоминать любовь... - Виктория мечтательно улыбнулась. - Это же так прекрасно.
Посвящение в моральные садомазохисты прошло торжественно и без казусов. Молодые люди засмеялись.
Девушка склонила голову на бок.
- Холодный и неприступный? Ты был когда-то таким? Как мы уже говорили сегодня, там, где мы были раньше, это помогает держать свой личный мир в безопасности. До этого года у меня совсем не было друзей, - сказано совсем легко, да и не переживала девушка по этому поводу. - Только в самом детстве был Окер, а потом, после того, как его забрали, так никого и не было. Конечно, сверстники - это было замечательно и все такое, но мне они были совсем неинтересны.
На словах о сверстниках девушка поморщилась, точно от зубной боли. Не все были ужасными людьми, вовсе нет. Но ни с кем девушка не чувствовала себя в своей тарелке. Исключением, пожалуй, стала ее первая Марионетка, да и та была старше Виктории.
- Хочешь меня проводить? - взгляд слегка задумчивый. - Хорошо, тогда я думаю пойти в комнату, что-нибудь там поделаю. Да и тебе, Марис, стоит отвлечься, а то у нас что ни тема, обязательно соскользнет куда-нибудь не туда.
Девушка перевела взгляд на букет и тепло улыбнулась.
- Ну что ты, конечно же не заревнует.