Он сидел на подоконнике и касался, и без того холодной ладонью, холодного стекла, смотрел куда-то вдаль, и, пожалуй, никого и ничего не ждал, даже того, что сам к себе вернется. Вокруг была тишина, в которой он слышал музыку, сегодня слишком ровную, слишком однозначную и прямолинейную.
У нее было достаточно времени все обдумать. Сейчас Рэн вернулась, зная, что готова, зная, что теперь способна на большее, чем раньше. Она излечилась от многих иллюзий, она смотрела на свою жизнь теперь иначе. Она переступила порог, но ковер поглотил звук ее шагов. Подойдя к сидящему на подоконнике Даи, она положила руку ему на плечо и улыбнулась уголками губ:
- Здравствуй.
На ней был белый шелковый топ, узкая черная юбка до колен с  лаковым поясом, туфли на высоких каблуках, в той же черно-белой гамме длинные бусы и серьги.
Он вздрогнул, от того что прикосновение внезапно вернуло его в реальный мир, повернул голову, посмотрел на девушку и улыбнулся.
- Здравствуй, как я рад тебя видеть, соскучился, - он погладил ее по щеке. Пожалуй, только ей и лорду было так просто сказать эти слова, просто и легко, и необходимо,- Ты такая красивая...
Она улыбнулась в ответ.
- Спасибо, - ей по-прежнему приятнее всего было, когда именно он, говорил ей это, - Я тоже скучала по тебе. В Токио так много чудесных крыш, иногда мне было жаль, что я так и не погуляла по ним с тобой.
- Мы ведь сможем это еще сделать, -Даи поднялся с подоконника и обнял девушку,- Как ты себя чувствуешь? Расскажи мне чего-нибудь, - и лишь мысленно он добавил "пожалуйста". Просто знал, что общение, а особенно с ней, поможет сейчас не натворить глупостей.
- Может быть, - негромко отозвалась она, потом тоже обняла его и ласково провела рукой по его волосам, - Со мной все хорошо. Я рада была вновь оказаться дома. Наверное, Франция так никогда и не станет мне родной. Уезжать не хотелась. Это удивительное ощущение...вновь пройти прежними маршрутами, где все хранит память о детстве. Многое я словно прожила заново… я переродилась и теперь я другой человек.
- Да, наверное, - согласился он, вспоминая ту историю из детства про осенний парк, которую слышали только двое, - Переродилась... да, я чувствую, ты стала сильнее, - он улыбнулся, не желая ее отпускать, но все же спросил,- Может быть, ты чего-нибудь хочешь? Чаю или еще чего. Устала, наверное, с дороги.
- Нет, спасибо, я прилетела ночью и уже успела отдохнуть, - заверила она его. Если это была единственная причина, которая могла появиться у него, чтобы отпустить ее, то она была сведена на нет. У Рэн действительно было достаточно времени, чтобы придти в себя после долгого перелета и даже частично разобрать вещи.
- Хорошо, - он успокоился, чуть отпустил ее, только для того, чтоб после наклониться и поцеловать в губы. Теперь он мог делать то, по чему соскучился.
Она ответила на поцелуй и, обвив рукой его шею, прикрыла глаза. Прикосновения ее губ были исполнены нежности. Ей не хватало этих поцелуев даже там, дома, порой. Но ей не хватало их всегда.
Он не собирался разрывать поцелуй так быстро, стараясь продлить его, пытаясь сделать его нежным настолько, насколько мог сейчас, гладя ее по спине и прижимая к себе.
И она, принимая его ни на что не похожую нежность, отдавала взамен свою. Она вернулась, чтобы вновь почувствовать ее, вновь ощутить его прикосновения, но, прежде всего, потому что смысл ее жизни остался здесь, у него, в нем и рядом с ним, и потому что она была нужна ему сейчас.
Лишь после нескольких поцелуев подряд, он немного успокоился, давая возможность отдышаться и ей, и самому себе.
- Так хорошо, что ты здесь... я стал понимать это не так давно, но с тобой я особенный, спасибо тебе, - шепотом проговорил он.
Она посмотрела на него и мягко улыбнулась уголками губ, медленно поглаживая его по плечу.
- Теперь я буду рядом...
Он ничего не ответил, а, так же бесцеремонно, как обычно, поднял ее на руки и донес до кресла, вместе с нею сел, потом усадил девушку себе на колени.
- С тобой не так холодно. Прости, что сегодня не рассказываю тебе сказки... не могу, - он поцеловал ее снова, словно сегодня Принцесса была его лекарством.
А она, как обычно, не возражала. И, - во-первых, она была женщиной, во-вторых, женщиной, которая любит, - она чувствовала разницу в его поведении, отчасти чувствовала и причины.
- Ничего, я вернулась не за ними, - тихо отозвалась она после поцелуя, легко перебирая его волосы, - Сейчас тебе легче, когда я рядом, - этого достаточно, - и она вновь коснулась его губ своими.
Наверное, на мгновение, он почувствовал себя таким маленьким ребенком, рядом с нею, возможно, даже почувствовал себя слабым. Даи ничего ей не ответил, лишь улыбнулся, не удивившись ее пониманию. А поцелуи продолжались, принося с собою нежность и спокойствие.
Именно это Рэн и стремилась дать ему. Спокойствие и нежность. Ее руки ласково гладили его по голове и по груди, губы, ни капли ни скупясь на нежность, прикасались к губам, потом коснулись подбородка, шеи.
Он глухо выдохнул и закрыл глаза, чувствуя ее прикосновения, восхищаясь своей Принцессой.
- А ты по мне скучала? - негромко, но все же уже не шепотом спросил он, хотя и так прекрасно знал ответ.
- Конечно, я скучала по тебе, - отозвалась она, прижавшись к его щеке своей, охотно повторяя то, что уже говорила в самом начале.  Расстегнув верхние пуговицы на его рубашке, она провела пальцами по ключицам, вновь нежно целуя его шею.
Он не выпускал ее из объятий и все так же гладил по спине.
- Ты действительно изменилась, - негромко и удивляясь ее действиям, заметил он. Сначала он не хотел спрашивать, но все же... - Зачем ты это делаешь?.. – Нет, ему не было неприятно, и это действительно успокаивало, но он не мог расслабиться, если не понимал происходящего. 
Она подняла голову и посмотрела в его лицо. Ее не мог обидеть или задеть его вопрос. Будь ему неприятно, она бы почувствовала, он просто не умеет принимать ничего как данность, она это знала.
- Во-первых, как ты сам признал, я изменилась, а во-вторых, тебя это успокаивает, - проговорила она, мягко улыбнувшись.
Он покачал головой, мягко улыбнувшись
- Во-вторых, не совсем верное... меня бы успокаивало и просто то, если бы ты была рядом, - он погладил ее по щеке, - Я хотел услышать то, что это твое желание... да, пожалуй что так.
Она улыбнулась в ответ и посмотрела ему в глаза.
- Что ж, тогда я скажу тебе, что теперь я гораздо чаще делаю то, чего действительно хочу, по тем или иным причинам. Мне помогли этому научиться. Это часть моего "во-первых".
- Боже, как же я на тебя плохо влияю, -  попытался впервые за этот вечер пошутить он. Это значило, что лекарство действует. Больше он ничего не сказал, а снова ее поцеловал.
Она ответила, теперь полулежа на его плече, чуть сжимая в пальцах пряди его волос. Потом, чуть отстранившись, она улыбнулась и погладила его по щеке тыльной стороной ладони, глядя на него из-под полуприкрытых век.
- Ты очень расстроишься, узнав, что  дело не только в тебе?
- Я знаю... знаю, - он улыбнулся ей в ответ, - Дело в тебе, именно в тебе, в моей любимой Принцессе, - он точно знал, что сегодня ее никуда не отпустит, что и озвучил, - А ты сильно расстроишься, если сегодня тебе придется остаться со мной?
Вместо ответа она вновь коснулась губами его губ, но потом все же произнесла:
- Могло ли это хоть когда-нибудь меня расстроить? И я останусь с тобой столько, сколько ты захочешь. Я не просто так вновь оставила дом. Я вернулась к тебе, - она сделала ударение на последнем слове.
- Я этого не забуду, - пообещал он и после снова поцеловал ее, нежно и страстно. Без страсти, пожалуй, не обходился ни один его поцелуй, - все дело в его метке, а может, в нем самом.
Он обнимал девушку и не собирался ей уступать, рука теперь нежно скользила по ее телу, по спине уже под топом. Разве можно было удержаться?
Она слегка изогнула спину, продолжая то ли отвечать на его поцелуи, то ли целовать сама, - впрочем, разве это было так важно?
Конечно, это было не важно, так же как и маленькая пауза между поцелуями, - лишь для того, чтоб снять с нее топ: тот, конечно, замечательно на ней смотрелся, но без него она определенно была для Даи прекраснее. После этого нехитрого действия, Даи снова поцеловал свою принцессу.
Еще прекраснее она была для него и без всего остального, и Рэн это знала. И это было абсолютно естественно. Его рубашку  она могла бы расстегнуть быстрее, если бы делала это двумя руками, но ей нравилось одной обнимать его за шею, а спешить  им было некуда.
Да, спешить было некуда, тем более, поле для деятельности было получено. Теперь он словно желал прикоснуться к каждому участку кожи, что до этого скрывал топ, и Даи прекрасно знал, что принцессу не пугает холод его рук, что она должна чувствовать ту нежность, что он пытался ей дать. За все это время, среди непрекращающихся поцелуев, он все же успел прошептать:
- Нам нельзя так редко видеться...
Холод его рук не пугал ее давно, она охотно позволяла им греться теплом своего тела. И, конечно, она не могла не чувствовать его нежности, сквозившей в каждом прикосновении. Расстегнув последнюю пуговицу, она сняла с него рубашку, заставив на мгновение все же разжать объятия, потом поцеловала и, чуть отстранившись, прошептала в ответ:
- Так было надо, - но затем снова коснулась его губ своими и добавила, - Но теперь мы будем видеться чаще, обещаю.
- Я запомню это, я запомню.
Да, было тяжело разжать объятия, но все же пришлось. Раз леди так хотела, рубашка исчезла. И снова можно было ее целовать, забывая обо всем, забывая обо всех и помня лишь о ней одной.
Да, леди так хотела. Обняв его, отвечая на поцелуи, она положила руки на его лопатки, потом медленно провела вниз. Она была не из тех, кто, любя, делит любимого человека на две части и любит одну, а с другой предпочитает не сталкиваться и делать вид, что ее не существует или он ее не знает. Она любила и принимала его любым и целиком и хотела, чтобы он доверял ей.
И он ей доверял, он верил в нее. Она сама создала эту веру, помогла ее создать. Теперь он мог восхищаться ею не только как милой принцессой, но восхищаться и ее силой, которая раскрылась теперь больше, чем раньше. Теперь он не сомневался в ее наличии.
Да, теперь в ней не приходилось сомневаться. Теперь эта сила проявилась открыто, не просто имелась в теории. Рэн уже не была маленькой боящейся враждебного мира девочкой. Она не искала всюду защиты и помощи, хотя она, безусловно, будет нужна ей время от времени и теперь, - она готова была помогать и защищать сама.